Владимир Яковлевич Кияшко,
кандидат исторических наук, профессор археологии
Ростовского Государственного Университета
Петроглифы — это нацарапанные на скалах изображения. Они широко известны по всему миру. Есть реалистичные, а есть схематичные. Когда мы говорим: «ранний бронзовый век», это звучит заманчиво и в то же время абстрактно. Давайте в двух словах попробуем расшифровать.
Скельновские петроглифы (около 3 тыс. лет до н.э.) были нанесены ещё до первых египетских пирамид или, по крайней мере, они ровесники самых первых ступенчатых пирамид Древнего Египта. Пять тысяч лет с «хвостиком» тому назад. Проходили Рамзесы, Александры Македонские, Цезари, а эти изображения были здесь всё время. Люди, которые их нанесли, исчезли, а дальше историю будоражили имена Тамерлана, Ивана Грозного, Наполеона. И всё это время здесь камень хранил в тишине среди ночей, дней, морозов, ненастных или погожих дней эти, на первый взгляд, неприметные, но очень интересные изображения на камне, сделанные людьми раннего бронзового века.
В конце XIX века в России был известный культуролог и историк искусств Владимир Васильевич Стасов, очень яркий человек. В то время когда он жил, были открыты яркие памятники первобытного искусства, и они вызывали споры. В частности пещера Альтамира. По всему миру ходили споры: нарисовал ли это первобытный человек или это фальшивка? Он также принял участие в этих спорах и сказал знаменитую фразу, что в первобытном искусстве нет ни одной линии, ни одного завитка, проведённого всуе. Каждый штрих первобытного искусства несёт в себе какую-то смысловую нагрузку. Тогда эта фраза казалась очень спорной и очень смелой.
Но прошли годы. Уже давно никто не сомневается в подлинности замечательных фресок и целых живописных галерей в пещерах Франции и Испании, и это гипотетически высказанное суждение Стасова получило неожиданные подтверждения.
И если мы перенесёмся вперёд, в 1940-е годы, английский этнограф в пустыне Калахари, изучая быт бушменов, попросил одного из них на песке нарисовать человека. Бушмен взял палочку и изобразил какую-то динамичную восьмёркообразную фигуру, приделал палочками ручки-ножки и остановился. Этнограф говорит, мол, подожди, а где же глаза, нос, уши? И тогда бушмен сказал удивительную фразу, он говорит: «Я не думал, что белый человек такой идиот, что не знает, где у человека нос, глаза и уши. Зачем изображать то, что само собой известно?». То есть раз его попросили, он выполняет, но он не хочет передать всё детально, потому что это лишнее здесь, то что известно – известно.
Среди фресок, которые нашли в пещерах Европы, было обнаружено изображение лошади. Когда это большое изображение в натуральную величину опубликовали, археолог итальянец Паоло Грациози, очень полный человек, восхищённый французом, который это изображение опубликовал, говорит: «Какая прелесть! По силе эмоционального воздействия это может быть сравнимо разве что с творениями Рафаэля или Микеланджело!». На что скептический француз ответил: «Хотел бы я посмотреть на толстяка Грациози, который оказался бы на моём месте! Я копировал в папье-маше изображение лошади, лёжа в щелке тридцать сантиметров толщиной, оно было на потолке, и я не видел этого изображения, а действовал только на ощупь. Скопировал весь потолок и потом, уже разложив всё это, получил это чудесное изображение». То есть тот, кто изобразил эту лошадь, тоже не видел всей картины того, что изображает.
Зачем он это делал, если никто, даже он сам, не увидит эту лошадь? Зачем он так детально прорисовал динамику этой лошади? Очевидно, не с целью искусства в нашем понимании, а специально рисовал в этой щели, чтобы никто её не увидел. Её сакральное значение – то ли успех в охоте на этих лошадей, то ли ещё что-то…